15March
Я невольно улыбаюсь, щурясь солнцу, идя по городу, который так ласково обнимает весна. Но сердце тут же тяжелеет свинцом, я чувствую вину за эту улыбку, за эту минутную радость.
Мне страшно, я полна боли и сожаления. Я бы хотела завтра проснуться в другой реальности. Но в этой я сделала все, что могла, все, на что мне хватило смелости и ресурса. Я кричала о свободе, бежала от омона, царапая костяшки пальцев об лёд, ревела, когда рядом со мной мужчину били электрошокером, а он выл от боли. Все это в сравнении, конечно же, пустяки, но в своей жизни я не проявляла большую смелость, у меня не было повода.
Я не знаю, что всех нас ждёт, наверное, ничего позитивного, но я так боюсь похоронить себя заживо, запрещая себе улыбаться и радоваться весне, убивая в своей жизни остатки хорошего, от того, что там кому-то сейчас хуже и страшнее, чем мне.
Мне страшно, я полна боли и сожаления. Я бы хотела завтра проснуться в другой реальности. Но в этой я сделала все, что могла, все, на что мне хватило смелости и ресурса. Я кричала о свободе, бежала от омона, царапая костяшки пальцев об лёд, ревела, когда рядом со мной мужчину били электрошокером, а он выл от боли. Все это в сравнении, конечно же, пустяки, но в своей жизни я не проявляла большую смелость, у меня не было повода.
Я не знаю, что всех нас ждёт, наверное, ничего позитивного, но я так боюсь похоронить себя заживо, запрещая себе улыбаться и радоваться весне, убивая в своей жизни остатки хорошего, от того, что там кому-то сейчас хуже и страшнее, чем мне.